Пока я говорила, сама прощупывала защиту сидящего в ступоре демона. Видимо я все же ошиблась со временем. Металлюга уже и не шевелился, только тяжело дышал и пилил меня тяжелым взглядом. Я то при чем? Быстрее не могу! Тут сверху еще и защита на все тело и душу поставлена капитальная. Меня такую оборотни только начали учить ломать. А все ж таки, вот и лазейка! Откуда она взялась? Вроде ж бы раньше смотрела этот участок плетения, и тут было глухо. Ладно. Потом разберусь. Сейчас вот тут расширим брешь и осторожно приподнимем защиту. Отлично! Вот и душенька! Где тут проклятие на смерть? Ой! Ой-ой-ой!..ть! Вот теперь мне точно абздольц.
Хананель, хозяин этого милого кабинета, обладатель звездно-серебристой души повелителя металла (о чем я забыла напрочь) и заодно и поста ответственного за мир среди чисти и нечисти, медленно поднимался с дивана во весь свой двухметровый с чем то рост и пытливо смотрел на меня из-под скептически сведенных бровей. Хвост то оплетал ноги на уровне бедер, то снова проходился по струнам красавицы SG Supreme.
— За нарушение "Закона о неприменении магии перед лицами, не владеющими магическими способностям и не относящимися к волшебным созданиям", "Закона о непричинении вреда людям, путем использования магии", "Закона о неприкосновенности магических заповедников", "Закона о неприкосновенности природной среды обитания редких магических существ" и за сопротивление сотрудникам органа надзора за магическими созданиями ты, мелочь темная и необученная, получаешь приз в виде моих фирменных браслетов. Поносишь их пару недель, — на моих руках чуть выше кисти оказались наручи из черненого серебра с узорами в виде переплетенных колючих веточек. Сила все еще чувствовалась, но просто как часть тела, как кровь в венах, но пользоваться ею, и выпускать было сложно…очень сложно! Просто невозможно! У меня начинается паника!
— Теперь использование тьмы будет лимитировано 15 минутами каждые сутки, — спокойно продолжал Хананель, глядя на мое ошарашенное лицо. Он ловко обхватил гитару за гриф хвостом и нагнулся над столом, явно оформляя мне дальнейшую культурно-развлекательную программу. Значит, больше не надо будет себя сдерживать? Браслеты не дадут вырваться тьме наружу, и я могу, наконец-то, ответить всем и вся и не строить из себя младшую сестру терминатора!
От такой новости я издала вой молодой баньши и повисла на высоком должностном лице Ада пищащим грузиком. Ну не могла я себя сдержать! Это ж свобода! Да и прижиматься к нему очень приятно! Ведь прижимание это не измена?
— Кроме того, следующие 3 недели ты проведешь в изолированном от магии карцере, — полупридушенный-полуоглушенный демон ледяным голосом огласил мне приговор и, пока я застыла в шоке, отошел от меня на пару шагов, снова возвращая гитару в руки.
Все, теперь можно попрощаться с дальнейшими планами по зеленому туризму перед началом практики. А еще и если папики моих оборотней узнают, что парни за мной не уследили, то Рик и Влашт уж точно попали на вальс Мендельсона. Чертово воздержание! Ну нельзя мне долго молчать и не пререкаться! Вот и получился нервный срыв, выброс сил и выплеск эмоций еще одним витком. Это я сейчас это понимаю, но вот кто б меня стопанул 15 минут назад, когда я в лицо демону сказала, что он ничтожный бюрократ с замашками самодура. Ну и фиг с этим! Зато он все-таки красавец! А как он на гитаре играет! Уж если попала, то надо получить удовольствие до конца. Хуже мне уже не будет.
Пока я размышляла над вредом длинного языка, Хананель снова уселся на диван и явно ждал от меня концерта с истерикой и подвываниями. Нетушки! Концерты это по его части!
— А можно мне в карцер чуть позже?
— Годков так, на сколько позже? — ехидно осведомился демон и впервые улыбнулся.
Подгадил мне три недели жизни и радуешься? Рано! Хотяяяя… Ну я бы еще пару недель отдала за его улыбку.
— А давайте вы меня вечерком туда кинете? А я пока тут посижу тихонечко. Никому мешать не буду. Мебелью прикинусь. А вы еще что-нибудь сыграете, а?
— Может тебе еще и дать гитару подержать? — скептически поднял бровь этот металлюга.
— А можно? — у меня аж слюни потекли от такой возможности, а руки сами потянулись к чудо-инструменту.
— Протянешь руки — протянешь и ноги! — все с такой же сталью в голосе прозвучал ответ. Интересно, а он поет? Хотелось бы услышать.
— Ну отчего так грубо? Вы ж не салдафон!
— Слушай, детка, а ты не слишком ли обнаглела? Тебе мало наказаний? Могу еще подбросить. Меня давно просили черти себе пару рабов на черновую работу по кругам Ада. Там вечно некому убирать кишки грешников. Черви не успевают все съедать к новой партии, и требухи там просто горы. Устроить?
— Вы простите, просто меня несет еще после выброса силы. Я так давно ее не отпускала, что она и физиологию затронула. Вот и треплюсь. Просто сейчас я почти без контроля осталась из-за выброса адреналина. А тут еще и вы со своей чудо гитарой и оригинальным медиатором. Плюс играете вы реально сногсшибательно, — что-то я начинаю бормотать. Неужели меня отпускает? А не, не отпускает. Вот как хихикаю нервно.
Наверно я все же выгляжу как-то порядочно и благонадежно. Иначе, почему грозный борец за порядок и мир, решил все же не убивать меня на месте, а просто опустил взгляд на струны и задумчиво прошелся по ним уже когтистой рукой.
— Месяц в браслетах и неделя карцера. И в качестве бонуса за столь огромное свободолюбие и любовь к органам надзора… — металлический наконечник и серебристые когти замелькали над чудом американского гитаропроизводства.